Монах, отрекся ты от мира, отпущен на свободу, освободил тебя Христос; после этого не люби рабс­тва суетному миру, да не будут последняя твоя горша первых (см. Мф. 12: 45). Напротив того, поработаем освободившему нас Христу; Ему слава во веки веков! Аминь.

Грозный суд Божий над тунеядцами

«В одной деревне был крестьянин ленивый. Оставшееся от отца имущество он прожил скоро. Когда же не стало имущества и не было на что жить, он, вместо того чтобы трудиться, отправился в город с женой. Здесь, завязав глаза тряпкой, он водим был женой по рынку да по богатым домам, прося помочь темному и слепому. Добрые люди помогали им. Так не один год обманывали они людей. Но Господь по­ругаем не бывает: Он действительно наказал тунеядца слепотою» (Странник, 1864).

Черный труд

Черный, тяжелый труд! Как от тебя все сторонятся и бегут, кому представится это возможным! Почему же так? Несомненно потому, что черный труд чернит тело, о котором так хлопочет легкомысленное чело­вечество, делает грубыми руки, ноги, обветренным и загорелым лицо, пропитанною пылью и грязью оде­жду... Но чернит ли он душу? Нет. Пыль и грязь зем­ли, сухость ветра и солнечный зной не касаются души человека. Напротив, тяжелый, черный труд на пользу душе, ибо она жаждет небесных чертогов, а они «ну­дятся и нуждницы восхищают их». И Христос обещал Свой неизреченный покой лишь «труждающимся и обремененным». Вот почему и все святые подвиж­ники не чуждались черных трудов и даже слишком черных... Они, признавая их за добровольно терпи­мые терния спасительного пути, радуясь, переносили их уколы и раны. Если кому-либо из нас предстоит выполнить черный, тяжелый труд и он этим обреме­няется, вспоминая свое благородное происхождение или ссылаясь на отсутствие необходимости для не­го труда сего, пусть вспомнит благородного Иоанна Дамаскина, очистившего нечистоты целой лавры. Этот пример довольно поучителен для верующих, но гордящихся своим благородством людей.

Из жития преподобного Павла Латрского

Когда наставала нужда во сне, преподобный Павел Латрский не ложился ни на постель, ни даже на рого­зину, а прислонялся к дереву или камню или еще к че­му-либо и стоя спал.

Преподобный Павел Латрский трудился даже но­чью, когда другие братия отдыхали. Связавши два камня, каждый весом по шестьдесят фунтов, он носил их на спине всю ночь до начала служб церковных. Это он делал, чтобы одолеть сон, приучить себя к бодрс­твованию во время всенощного бдения, чтобы сми­рить плоть и победить страсти.

Молитва и труд

Однажды преподобный Антоний Великий впал в уныние и предался суетным помыслам. Но вскоре, увидевши себя в таком смущенном состоянии духа, он пришел в страх и с пламенною молитвою обратил­ся к Господу Богу, чтобы Он вразумил и наставил его, как избавиться ему от смущающих его помыслов, как ему спастись. Усердная его молитва была услышана. Спустя несколько времени, вышедши из кельи, он уви­дел незнакомого ему инока, который сидел за рукоде­лием, потом, встав, помолился; помолившись, снова сел за работу; после этого опять встал и молился. Это был Ангел в образе инока, ниспосланный от Бога для наставления Антония. Когда святой Антоний, остано­вившись, внимательно смотрел на действия его, Ангел сказал ему: «Так поступай и спасешься». Услышав это, преподобный исполнился радости и надежды и с того времени никогда не нарушал правила, преподанного ему Ангелом: молился и вместе трудился — и достиг высокой степени совершенства в жизни духовной.

Брат-христианин! Кто бы ты ни был, но наставле­ние, преподанное Ангелом преподобному Антонию, относится и к тебе. Без молитвы и трудов никто не мо­жет надеяться получить спасение. Молись и трудись, занимай душу свою богомыслием и трудись на пользу ближних во славу Божию.

Отеческая поговорка

«У древних отцов в Египте составилась поговорка: "Работающего монаха искушает один бес, а на празд­ного нападает бесчисленное множество бесов"» (пре­подобный Кассиан Римлянин).

СРЕБРОЛЮБИЕ

Маммона — это чудовище адское, всех поражаю­щее; мало кто избегает ее лапищ: кого она ухватит за чрево, кого зацепит за сребролюбие, обеспечение или что иное — и пристегнет к своей колеснице, а они бе­гут, везут и радуются.

Современный идол

Во все времена люди поклонялись золоту; но мож­но утвердительно сказать, что в наше время число его поклонников возрастает уже не по дням, а по часам. Если война убивает сотни тысяч людей, то нажива убивает их миллионами. В истории человечества во все века нажива была главною причиною рабства и угнетения людей. И в настоящее время какую страш­ную и угнетающую власть она имеет над людьми.

Любители легкой наживы, проводящие целые но­чи за зеленым столом (игроки); циничнейшие крово­пийцы человечества — ростовщики, и целая плеяда маклеров и зайцев, этих поистине жалких слуг и рабов биржи, с их вечно угрюмыми и озабоченными лица­ми, — вот яркие и характерные образчики ближайших и преданнейших слуг наживы. Множество великих и сильных мира сего точно так же ее верные и всепокорные слуги. Дух наживы до того охватил все, овладел всеми, что, кажется, он готов весь шар земной превра­тить в одну сплошную громаду — слиток золота.

Из истории Рима мы знаем, что Тарпея, дочь на­чальника крепости, стоявшей на Капитолийском хол­ме, соблазнившись золотыми браслетами сабинских солдат, согласилась впустить их в крепость, с услови­ем, чтобы они подарили ей все украшения, которые они носили на левой руке. Уговорившись между со­бой, солдаты исполнили свое обещание. Начальник их, Гатиус, первый вручил ей свой щит и браслеты, солдаты же стали бросать в нее свои драгоценные украшения и щиты, пока она не упала мертвою под тяжестью их.

Так и в наше время мы часто слышим о людях, ко­торые падают и умирают духовно под гнетом и оболь­щением богатства.

Русские пословицы

Лучше по миру сбирать, чем чужое брать. Лучше попросить ради Христа, чем отнять из-за куста.

Вор ворует не для прибыли, а для гибели. Вор и тени своей боится.

Дай вору хоть золотую гору — воровать не переста­нет, а честного хоть засыпь золотом — не заглянет.

Мучительное рабство

В Москве, лет пятьдесят назад, жила чета К-вых, — это были страшные богачи: имения их составляли де­сятки тысяч десятин земли, богатые дома на лучших улицах Москвы.

Замечательны они, помимо богатства, были тем, что не знали, куда бы им спрятать свои деньги, ко­торых у них, конечно, было очень много. Мысль эта терзала их постоянно — она мучила их днем и бро­сала в жар и холод ночью, когда воры не спят. К-вы поминутно перемещали свою шкатулку: относили ее в коровник, зарывали в землю в саду, стояли на карауле день и ночь около нее; а однажды целый месяц каж­дую ночь возили деньги в карете по городу и лишь к утру возвращались домой.

раз они засунули пачку банковых билетов в золу под лежанку; прислуга развела под лежанкой огонь и сожгла их.

Тяжкий недуг

В Киево-Печерской лавре жил инок по име­ни Арефа. Он был сын богатых родителей и имел большое состояние; но был так скуп, что все свое имение хранил в келье и никогда ни копейки не да­вал нищим.

И вот, проведали лихие люди, что в келье инока Арефы хранится много золота и серебра. В глухую, темную ночь забрались воры в келью монаха, ударом дубины ошеломили Арефу и, когда тот в бесчувствии упал на землю, принялись разыскивать его добро. До утра пролежал Арефа без памяти. Удивились мона­хи, что не был он у заутрени, и пришли в его келью. Здесь нашли они инока в бесчувственном состоянии, с глубокой раной на голове. После долгих трудов уда­лось привести Арефу в чувство. Едва вернулось к не­му сознание, он прежде всего осведомился, целы ли его деньги. Оказалось, что воры унесли все, до пос­ледней полушки. Отчаяние овладело Арефой; безум­ные подозрения роились в его больной голове. Он старался разыскать вора. По его просьбе игумен ве­лел обыскать все кельи. Много тяжелых минут при­шлось пережить братии! У Арефы сделалась горячка. Страшный бред овладел больным. В ужасе слушали иноки, по очереди дежурившие у его постели, страш­ные подозрения, упреки и ропот, которые повторял в бреду Арефа. И вдруг, однажды ночью, инок, сидев­ший в келье Арефы, услышал, что Арефа плачет во сне. Тихо подойдя к постели больного, монах заме­тил, что бред оставил Арефу, что уста его тихо шеп­чут молитву.

— Господи, прости! Господи, прости! — твердил во сне Арефа. — Я согрешил! Твое это и ни о чем не жалею.

Всю ночь проспал больной без бреда и на другое утро попросил к себе в келью игумена и братию.

Когда все собрались, Арефа смиренно просил у всех прощения за то, что своими подозрениями ос­корблял братьев, и сказал:

— Господь просветил мой грешный ум. Нынче было мне дивное видение. Я видел Ангелов и бесов, споривших о моей душе. С радостию говорили бесы о погибшей из-за денег душе моей. С сокрушением взирали на меня святые Ангелы Божии и говорили: «Покайся, Арефа, еще есть время!» И я покаялся! Я просил Господа простить мне мой великий грех, и обещал отныне сделаться бессребреником. Я видел ликование Ангелов, слышавших мой обет, и горест­ный вопль бесов. Я хочу спасти свою душу.

С этого дня Арефа стал быстро поправляться и скоро совсем выздоровел.

Все предоставим Христу

Если хозяин назначил на постройку определенную сумму, то он в пределах этой суммы расходует деньги без сожаления. Когда эта сумма израсходуется и пот­ребуются новые расходы на тот же предмет, то хозяин начинает роптать и скупиться. Поэтому мы должны каждый год как можно более назначать для Христа, чтобы после не скупиться.

Самое лучшее — все предоставить Христу: и силы, и время, и имущество. Тогда мы с каждым даянием и действием будем радостно сознавать, что у нас еще много предназначенного для дела Господня. Тогда при даянии мы не будем жалеть данного, но будем помнить, что мы могли бы дать в десять раз больше. Никогда серебро не идет так легко с рук, как тогда, когда оно служит высоким целям. Если иные ропщут и скупятся, если они десять раз перевернут двугривен­ный, прежде чем отдать его Господу, то это их вина: они при годичной смете назначили на дела благочес­тия слишком мало или же... ровно ничего. Есть и та­кие. Им необходимо пересмотреть смету и назначить Господу столько, чтобы всегда был остаток.

У духовных лиц замечается иного рода ошибка: жертвуя Богу труд и время, они считают себя свобод­ными от жертв имущественных. Но нам ли не пола­гаться во всем на Господа и нам ли кормить против­ную змею корыстолюбия?

Истинным инокам золото и серебро не нужны

Один боголюбивый князь, почитая преподобного Паисия Великого, пожелал оказать ему щедрость. Для сего, взяв с собою довольно серебра и золота, пошел сам в пустыню, где сей великий старец подвизался.

В это время Паисий был на пути к другому вели­кому старцу и встретился с князем. Князь спросил у него: «Где живет Паисий?» — «А для чего тебе надо­бен Паисий?» — спросил святой пустынножитель. — «Я несу к нему серебро и золото, — сказал князь, — чтобы человек Божий сам имел все потребное и наделял других иноков». Тогда Паисий простер руки свои к небу и возблагодарил Бога, что в мире, посре­ди всех сует, еще находятся люди, не забывающие рабов Господних; потом, обратясь к князю, отвечал: «Человеколюбивый христолюбец! Именем Божиим уверяю тебя, что пустынникам золото и серебро не нужны. Ты можешь скоро найти Паисия, но ни он, ни другие отшельники ничего от тебя не примут. Итак, возвратись без всякого прискорбия к жилищам чело­веческим; здесь Господь только благословляет твое даяние, а там прострет Свою руку, чтобы принять оное. Там много найдешь убогих и нищих, недужных и разоренных, сирот и вдовиц: попекись о них, со­грей, напитай, одень их — и приимешь воздаяние от Господа». Щедролюбивый князь, не зная, что это был преподобный Паисий, последовал его совету, возвра­тился в город и все раздал бедным согражданам и тем убогим и несчастным, которых мог отыскать в окре­стностях города.

Временные блага удаляют от благ вечных

Иной, по видимому, светел как полдень, но обле­чен невидимою тьмою множества сокрытых в нем невидимых скверн. Светлым стоял Гиезий (слуга про­рока Елисея, см. 4 Цар. 4: 12-41. — Прим. Ред.) пред учителем своим, но в сердце своем тать сей утаивал сребролюбие. Проказа плоти возвестила о тьме, в какой был дух его. Два ученика, покрытые тьмою, у двух светоносных учителей. Малую тьму обнаружил в себе Гиезий пред Елисеем — малым светом, и све­тоносный рассеял тьму его. Искариот, которого тьма была велика, обличен светозарным Солнцем, Которое при конце поразит всякую скверну.

Так, Иуда помнил, что Гиезий не мог укрыться от Елисея, который одного только Неемана очистил от проказы, и помнил, что сила, какую тать сей вместе с прочими приял от нашего Господа, когда послан был творить знамения, превосходит Елисееву силу, — и, подобно Гиезию, пришел обмануть.

Большой гонитель на деньги

«Великую нестяжательность, поражавшую в о. Мои­сее (Оптинском), развил он в себе смолоду. «Когда я был в Сарове, — промолвился он однажды, — присмат­ривался я к тому, как кто живет и что имеет, и сказал себе: умру с голоду, но никогда в жизни ничего не буду иметь». Как говорил келейник о. Моисея, он был боль­шой гонитель на деньги, а богат был, как сам выра­жался, только нищетою. Когда, по кончине о. Моисея, открыли ящик, где он держал деньги, нашли один гри­венник, застрявший между дном и стенкою.

«Верно, батюшка не заметил его, — сказал его брат, о. Антоний, — а то он бы непременно и его истратил» (Е. Поселянин. Русские подвижники XIX века).

***

Не отказывай угнетенному, умоляющему о помощи, и не отвращай лица твоего от нищего (Сир. 4: 4).

Бог в долгу не останется

«В городе Низибии жила одна христианка, у кото­рой муж был язычник. Они имели пятьдесят монет. Однажды муж сказал жене: «Отдадим в рост эти мо­неты, чтобы получить хоть малый прибыток». Жена отвечала ему: «Ежели тебе хочется отдать их в рост, то пойди, отдай их Богу христианскому». Муж сказал ей: «А где Бог христианский?» Она отвечала ему: «Я тебе покажу Его, Он удвоит твой капитал». Муж сказал ей: «Пойдем». Жена привела его на паперть церковную и, указав на бедных, сказала: «Ежели отдашь им, то Бог христианский примет это, ибо они все — Его рабы». Муж с радостью тотчас раздал пятьдесят монет бед­ным и возвратился домой. По прошествии трех меся­цев им уже нечего было и тратить.

Тогда муж сказал жене: «Бог христианский не от­дает нам долга; мы терпим крайнюю нужду». Жена отвечала ему: «Ступай туда, где ты давал, и Он отдаст тебе со всею охотою». Муж побежал в церковь и, возвратясь оттуда в дом, сказал своей супруге: «Вот, хо­дил я в церковь вашу и, поверь мне, жена, не видал я, как ты говорила, Бога христианского, и никто ничего не дал мне, кроме того, что я нашел эту монету, лежав­шую там, где раздал пятьдесят монет». Тогда чудная эта женщина сказала ему: «Это Он невидимо дал тебе ее. Ибо Он невидим и невидимою силою и десницею управляет миром: пойди, господин мой, купи нам что-нибудь поесть сегодня, и Он опять тебе даст». Муж пошел и купил себе хлеба, вина и рыбы и отдал это жене. Жена, взяв рыбу, начала ее чистить и, разрезав, нашла внутри ее чудный камень. Когда пришел муж ее и они стали есть, жена показала ему найденный камень и сказала: «Вот этот камень нашла я в рыбе». Муж, увидав, удивился и сам красоте его, впрочем, не знал, что это за камень. Когда они поели, он сказал жене: «Дай мне его, я пойду, продам его; может быть, что-нибудь возьму за него». Взяв камень, он пошел к меновщику, который был вместе и серебряник, и ска­зал ему: «Хочешь купить этот камешек?»

Серебряник, посмотрев на камень, спросил: «Что хочешь взять за него?» Продавец сказал ему: «Дай что хочешь». Торговец сказал: «Возьми пять монет». Продавец, думая, что он смеется над ним, сказал ему: «И ты это даешь за него?» Серебряник же, думая, что тот отвечал ему с сердцем, сказал ему: «Возьми десять монет». Продавец, опять думая, что он сме­ется, замолчал. Серебряник сказал ему: «Возьми двадцать монет». Тот молчал и ничего не отвечал. Серебряник начал давать тридцать, а потом пять­десят монет, мало-помалу возвышая цену, дошел до трехсот больших монет и дал ему их. Взяв монеты и отдав камень, язычник пришел в радости к жене сво­ей. Жена спросила: «За сколько ты продал камень?» Он вынул триста монет и, отдавая их жене, сказал: «Вот за сколько!» Жена изумилась благости челове­колюбивого Бога и сказала: «Вот, муж, как благ Бог христианский! Как богат! Видишь, что Он не толь­ко возвратил тебе пятьдесят монет, которые ты дал Ему взаймы, но в несколько дней вшестеро увеличил сумму» (Луг духовный). %

Добрый урок

«Все свое богатство и имение епископ Павлин раз­дал бедным и нищим, а сам жил в глубокой бедности и часто нуждался в насущном хлебе. Всякий, кто прихо­дил к нему за советом или помощью, уходил, получив просимое с избытком. С епископом жил один ученик его, брат Симон, который заботился о нем и служил ему. Часто приходилось брату Симону печалиться о том, что в доме Павлина не было даже куска хлеба и епископ едва мог утолить голод. Ш־ —Не печалься, Симон, — утешал его Павлин, — Господь не допустит нас умереть с голоду, а об избыт­ке нечего тужить.

Однажды к епископу пришла бедная вдовица и просила дать ей хоть хлеба, чтобы накормить детей.

Но Симон даже не допустил ее до Павлина и отпус­тил ни с чем, говоря, что у них самих остался лишь один хлеб.

—Через три дня придет к нам лодка с запасами провизии, — сказал он вдовице, — тогда приди, и мы с радостию уделим тебе часть запасов.

Женщина печально побрела домой.

Епископ слышал весь разговор, который произошел между Симоном и приходившей женщиной, но ничего не сказал ученику и лишь молил Бога открыть Симону, как неправильно он поступил.

Прошло три дня.

Епископ читал в своей комнате Священное Писание, когда к нему вошел Симон. По бледному, взволнованному лицу юноши епископ сразу заметил, что случилось какое-то несчастье.

— Отче! — отрывистым голосом заговорил Симон. Случилось большое несчастье: наша лодка с запасами утонула!..

— Я знал это, сын мой, — тихо ответил Павлин, — и рад, что так случилось. Вспомни, как ты поступил с вдовицей, приходившей к нам три дня тому назад, и ты поймешь, что Господь справедливо наказует нас за этот поступок.

Слезы заблестели на глазах юноши, он низко опус­тил голову и тихо прошептал:

— Отче, прости!..» (Воскресный Благовестник, 1906.)

Раб корыстолюбия

Страсть корыстолюбия до того порабощает чело­века, что он перестает помышлять о покаянии и спа­сении души.

рассказывают об одном корыстолюбце, что он никогда не говел и наконец опасно захворал. Все ви­дели, что он не переживет этой болезни, но он один не признавал опасности. Болезнь приняла такой обо­рот, что надобно было подумать о приготовлении к смерти. Доброжелательные люди кое-как уговорили его послать за священником для напутствия Святыми Дарами. Священник явился, но в те же минуты при­шла телеграмма. О ней доложили больному; в ней требовались какие-то распоряжения по торговым де­лам. Больной удалил священника, занялся торговыми распоряжениями и внезапно отдал Богу душу. раб ко­рыстолюбия не в силах был вступить в борьбу с раб­скою привычкой даже в минуту смерти и помер без покаяния.

Чем мы можем избавиться от наших бед

Однажды к преподобному Аммону родители при­вели сына, которого искусал взбесившийся пес. У от­рока появились уже признаки бешенства, и он кусал самого себя и переносил ужасные страдания. Отец и мать пали к ногам святого и просили, чтобы он исце­лил сына их. Аммон сказал: «Зачем вы напрасно ут­руждаете меня, прося меня сделать то, что превышает мои силы? Болезнь и исцеление сына в ваших руках. Зачем вы у убогой вдовы украли вола, которого тай­но убили и съели? Вот возвратите ей другого, живого вола, — и сын ваш выздоровеет». Услышав это, роди­тели бесновавшегося отрока ужаснулись, исповеда­ли перед святым свое злое дело и с клятвою обещали вознаградить вдову за украденное ими. Тогда святой помолился, исцелил отрока и отпустил их с миром. После этого они с радостию возвратились домой и в тот же час отдали вдове своего живого вола, взамен украденного.

Итак, из этого повествования становится ясным, что несчастия главным образом постигают нас, как наказание за наши грехи, а затем открывается и та ис­тина, что для избавления от несчастий мы прежде все­го должны подумать о своих грехах и об исправлении нашей жизни. Что сказал Аммон родителям несчаст­ного сына? — «В ваших руках болезнь и исцеление от­рока. Загладьте добром злое дело, которое вы сдела­ли, и исцелеет сын ваш». И чем кончилось? Едва лишь чистосердечно сознали родители свой грех, тотчас же и выздоровел отрок их.

Памяти Соловецкого схимонаха Зосимы ( 23 июня 1855)

О. Зосима никогда не брал ни копейки из братс­кой кружки, что приходилось ему на долю для мел­ких расходов: на свечи, просфоры и т.п. Даже в руки он не брал денег. раз был такой случай. Строитель Голгофо-Распятского скита, около которого тру­дился тогда на ловле старец, желал испытать нестя­жание Зосимы. С этою целью он велел взять и раз­бросать горсть серебряных и медных монет по тропинке, по которой о. Зосиме нужно было пройти в скит на всенощное бдение на праздник. Увидав де­ньги, о. Зосима, почитая это за искушение от лука­вого, бросился с тропинки и завяз в болоте. Тогда вышли из скрытого места двое наблюдателей, вы­вели старца из трясины и рассказали ему, в чем де­ло. «Не знал я этого, — сказал им на это простодуш­ный Зосима, — иначе побросал бы деньги в болото». Какой это урок нестяжания нынешним людям, кото­рые ради наживы готовы опуститься в какую угодно трясину лжи и обмана, не то что свернуть с узкой и тесной тропы в Царствие Небесное.

***

Проклят надеющийся на человека — сердце его от­ступило от Господа.

Желающий стяжать непрестанный страх Божий да возненавидит телесный покой, возлюбит скорбь и тесноту. Тогда искренно может служить Богу.

Из жизни Валаамского игумена Назария

Случилось как-то, что при императоре Александре I сановник К. подвергся царской немилости. Его же­на умоляла о. Назария помолиться за мужа, чтоб государь стал по-прежнему благосклонен к нему. О. Назарий обещал попросить царских приближен­ных. Жена сановника отвечала, что просила уже всех. «Да не тех, кого надо», — отвечал о. Назарий, взял у г-жи много мелких денег и отправился с этими де­ньгами по бедным. К вечеру раздал он все и вернулся к семье опального, тревожно его ожидавшей, с таки­ми словами: «Ну, слава Богу: обещали все прибли­женные царские за вас!» Вскоре пришло известие, что дело кончено благополучно. И тогда о. Назарий объ­яснил семье вновь восстановленного в царской ми­лости сановника, кто те приближенные Царя, о кото­рых он говорил, и просьбы которых так сильны пред Небесным Царем …

И нам следует всегда помнить, что сильна пред Богом та слеза бедного, обездоленного человека, ко­торую прольет за нас утешенный нами человек. Эта слеза, как поток водяной, способна угасить вопию­щее на небо пламя наших грехов; а в наших нуждах нет пред Богом ходатаев сильнее, как соделанные на­ми прежде дела милосердия.

Милосердие бестрепетно возносится к небу, смело минует полки Ангелов, достигает самого страшного Престола Царя славы и дерзновенно ходатайствует о нас. И преклоняется Господь пред тем любезным Ему порывом милосердия, которое сотворило величай­шее чудо в мире: низвело когда-то Бога на землю и сделало Его человеком.

Будем же приобретать себе, подобно тому как о. Назарий приобрел сановнику ходатаев, о которых тот сам не подумал; будем же и мы приобретать себе таких сильных покровителей.

«Увидим, кто первый перестанет»

«В Александрии был патриарх Иоанн, которого за великую любовь к бедным прозвали милостивым. Отдавая все для облегчения участи несчастных, он сам оставался в крайней бедности. Худая одежда, жесткое ложе с разодранным одеялом из грубой волны (шерс­ти) составляли все его имущество. Один из именитых граждан александрийских подарил св. Иоанну одея­ло, купленное за тридцать шесть сребреников, умоляя при этом из любви к нему самому пользоваться этой дорогою вещью.

Св. Иоанн действительно покрылся на ночь новым одеялом; но мысль о тридцати шести сребрениках, уп­лаченных на одну вещь, между тем как ими можно бы­ло бы облегчить участь многих убогих, — беспокоила его страшно. Ему представлялись все роды бедности, которым можно бы было помочь этими деньгами, и он во всю эту ночь не мог сомкнуть глаз. И как только настал день, св. Иоанн тотчас же послал продать оде­яло, которое не давало ему покоя, и взятые за него де­ньги, по обыкновению, немедленно раздал бедным.

Гражданин, увидев одеяло свое на рынке, купил его в другой раз и опять принес к св. Иоанну. Но со­страдательный пастырь в другой раз не решился уже делать опыта и еще до вечера продал одеяло и раздал деньги бедным, чтоб отойти ко сну со спокойным ду­хом. Наконец, когда усердный гражданин в третий раз принес то же одеяло, св. Иоанн сказал: «Я всегда буду продавать эту ненужную мне вещь; увидим, кто первый из нас перестанет делать свое» (Воскресное Чтение).

НЕ УКРАДИ

Восьмая заповедь Божия

«Если бы царь дал своему подданному какой по­дарок в руки его, а какой-нибудь негодяй тотчас из рук его, пред глазами царскими, похитил тот пода­рок, что бы тогда от царя последовало похитившему? Неотменно возгорелся бы сильный гнев на хищника. И праведно: ибо и царю было бы великое оскорбле­ние, и рабу его обида великая.

Человече! Бог, Царь Небесный, ближнему твоему дает добро Свое во владение его, а ты добро то из рук его похищаешь; и Бог видит твое беззаконное дело, видит и в книге Своей записывает. рассуди же, человече, какое оскорбление ты делаешь Богу и какую обиду людям, а потому — сколь сильный гнев Божий возгорится на тебя, — и сказать невозможно! Тех, ко­торые братии своей — нищим и убогим людям — не помогали, Бог отсылает в огонь вечный; что же будет тем, которые не только не помогают, но и их добро похищают и отнимают?

рассуждай сие, лакомый похититель и чужим доб­ром насыщающийся! Когда ты каким-либо образом похищаешь у ближнего твоего добро, помысли, ко­го ты обижаешь тогда? Обижаешь ты того, которого Бог повелел тебе любить, как самого себя, обижа­ешь ты того, который создан по образу и по подо­бию Божию, обижаешь ты того, которого Сам Бог возлюбил, омыл, очистил, освятил, искупил честною и дражайшею кровию, яко Агнца непорочна и пречис­та, Христа. И сие дело, чтоб обижать брата своего, за которого Сын Божий Кровь Свою пролил, за малый грех почитаешь!

Судите сами, — не вступится ли царь, когда кто лю­безного слугу его обижает? Не будет ли мстить сердо­больный отец, когда кто сына его обнажает и грабит? Но всякий ближний твой, — о христиане! — имеет об­раз в душе своей Бога невидимого, он есть слуга и раб Царя Превечного, он любезный сын Отца Небесного: так избежишь ли ты гнева Божия, когда образ Его, слугу и раба Его и Его сына обижать будешь?

Похититель царского подарка более обижает себя, нежели того человека, у которого похищает подарок тот. Так и всякий хищник, вор и тать: более вредит себе, нежели тому, у кого похищает, — он лишается милости Божией и подпадает наказанию временному и вечному. Мы видим, что имение, собранное неправ­дою, рассыпается и погибает и сам хищник терпит бесчестие и мучение совести и всякое зло; и часто бы­вает, что таковые на несколько времени обогащаются и, как цвет на поле, несколько блистают, но вдруг, как цвет, увядают и ниспадают и делаются, как един от нищих и убогих.

Похищенное чужое добро, как огонь, в дом вшедшее, все прочее их имение поедает. Ибо где неправ­да, там клятва Божия; где клятва Божия, там ника­кого добра не будет, но всякое злополучие последует. Хищники и грабители подобны человеку, черпающе­му решетом воду: так из их рук вытекает все, что ни похищают и собирают, как решетом черпаемая вода. Похищай и хватай, человече, как хочешь и что хо­чешь: однако все из рук твоих вытечет и все твое соб­ственное неправда, как огонь, потребит!

А что вечному наказанию подпадешь, то апос­тол написал: ни лихоимцы, ни злоречивые, ни хищники

Царства Божия не наследуют (1 Кор. 6: 10). Страждет неутешно евангельский богач в пламени геенском и вечно страдать будет за то, что нищего Лазаря, кото­рый лежал у ворот его голодный и желал насытиться от крупиц, падающих от трапезы его, он не кормил, не помилосердовал, не сжалился над ним. Каков же плач и вопль в будущем веке ожидает тех, которые сами граблением, хищениями, ябедами, обманом, коварствами и неправдами своими ближних своих доводят до такого жалостного состояния, в каком представля­ет нам Евангелие святое Лазаря нищего!..

О человече! Временно пользуешься ты чужим, но вечным страданием за то платить будеши. Страшно и слышать о вечном страдании, а не токмо страдать, но не избежишь того, воистину не избежишь, если не по­каешься и не примиришься с братом твоим. Мирись с соперником твоим скорее, глаголет тебе Господь, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта (Мф. 5: 25-26).

Примиряйся, человече, примиряйся скоро со все­ми, кого ты ни обидел: примиряйся, пока находишься на пути жития твоего, пока Праведный Судия не зо­вет тебя к Себе на суд. Зовет же всякого чрез смерть. А каков позван будешь, таков и суду Его предстанешь: тогда увидишь, как ты худо делал! Но покайся и воз­врати похищенное, и рассыпли добре собранное зле, да не явится с тобою на суде оном и скажется о тебе: се человек и дела его! А в пример возьми Закхея, мы­таря евангельского: он зле собранное добре расточил, четверицею, кого чем обидел, возвратил; потому и услышал от Христа: ныне пришло спасение дому сему

(Лк. 19: 8-9). Вот тебе средство и способ, хищниче, которым можешь быть избавлен от грозящего вечно­го несчастия!

Лучше убогу и нищему в Царствие Небесное внити, нежели богату страдати в пламени геенском; да и богатым никто от мира сего не исходит, но все рав­но: как наги входим в мир сей, так наги и отходим; тогда надобно будет и нехотя прощаться всякому с имением, которое каким-нибудь неправедным спо­собом себе присвоил; надобно оставить те отягощен­ные сундуки, которые от слез братии своей наполнил; надобно вынесену быть из тех чертогов, которые от крови убогих соорудил; надобно совлещись тех рос­кошных одежд, которые из неправды сшил; надобно лишиться тех вин, которыми со слезами вопиющих на небо наслаждался; одна только срачица, ради при­крытия наготы, один гроб и только три аршина земли нужны будут!

О сем всегда помышляй, думай, пекись и старайся; а когда теперь о том не попечешься и не ускоришь, то будет время, когда и пожалеешь, и сокрушишься, и восплачешь, да без пользы, т. е. когда время покаянию пройдет. А притом за твердое и никогда не нарушимое правило сие имей: чтоб чужой вещи неправедно ни явным, ни тайным, ни лестным и никаким образом не присвоять: чего не хочешь себе, того и ближнему не твори, и чего хочешь себе, то и ближнему твори! Аминь (из творений святителя Тихона Задонского). Ж

Грехи против восьмой заповеди

1. Грабительство, или отнятие чужой вещи насилием.

2. Воровство, или похищение чужой вещи тайно.

3. Обман, или присвоение чего-нибудь чужого хитростию, когда, например, отдают ложную монету вмес­то истинной, худой товар вместо хорошего, посредс­твом ложного веса или меры недодают проданного; скрывают свое имение, чтобы не платить долгов, не исполняют по условиям или по завещаниям; когда скрывают виновного в краже и чрез то лишают удов­летворения обиженного.

4. Святотатство, или присвоение того, что посвя­щено Богу и что принадлежит Церкви.

5. Духовное святотатство, когда одни предают, а другие восхищают священные должности не по досто­инству, но по видам корыстным.

6. Мздоимство, когда берут мзду с подчиненных или подсудимых и по видам корысти возвышают не­достойных, оправдывают виновных, притесняют не­винных.

7. Тунеядство, когда получают жалованье за долж­ность или плату за дело, но должности и дела не исполняют, также когда имеющие силу приобретать пропитание трудом вместо того живут милостынею.

8. Лихоимство, когда под видом некоторого права, но в самом деле с нарушением справедливости и че­ловеколюбия, обращают в свою пользу чужую собс­твенность или чужой труд, или даже самые бедствия ближних; например, когда заимодавцы обременяют должников ростом, когда во время голода продают хлеб слишком высокою ценою.

Наказанный клятвопреступник

Некто именем Иоанн, прежде боярин киевский, облекшись в ангельский образ в Киево-Печерской Лавре, имел при себе юного сына Захарию. Видя приближающуюся смерть, Иоанн поручил его по­кровительству Промысла Божия; а иноку Сергию, прежде также боярину киевскому, с ним вместе постригшемуся, оставил тысячу гривен серебра и сто гривен золота, чтобы сберег их до совершеннолетия сына и после ему отдал. Таким образом распорядив­шись, Иоанн умер. Захария, достигнув восемнадцати лет, потребовал у Сергия наследство отца своего. Но этот монах, сделавшись рабом любостяжания, изу­мился, как бы не зная, чего юноша от него требует. Однако, видя неотступность Захарии, притворно ос­корбился и сказал ему: «Отец твой отдал все имение Богу; у Него и проси, а не у меня. Виноват ли я, что Иоанн был так безумен, что, обогащая нищих, сде­лал нищим единородного сына». Видя такое веро­ломство, юный Захария заплакал. Он умолял Сергия, чтобы отдал ему, по крайней мере, половину имения, хотя бы третью часть; даже просил у него, наконец, десятой доли, но напрасно. Для Захарии осталось последнее средство, чтобы инок доказал невинность свою клятвою пред Богом.

Увы! Порок имеет столь гибельное свойство, что человек, поскользнувшись однажды, претыкается и в другой раз. Пустынник-сребролюбец, имея свиде­телями братию, идет с Захариею в Печерскую цер­ковь; там, став пред чудотворным образом Пресвятой Богородицы, где прежде вместе с юным Иоанном приял союз братолюбия, клялся небом и землею, что отец Захарии никогда не давал ему ни полушки, не только тысячи гривен серебра и ста гривен золо­та. Но как скоро начал он приступать к Приснодеве, чтобы облобызать воскрилия одежды Ее, вдруг не­видимая сила удержала преступника. Он не мог дви­нуться с места, как ни напрягал стопы свои, — весь трепетал. Наконец, видя, сколь ужасно правосудие Господне, воскликнул: «Преподобнии отцы Антоний и Феодосий! Помолитесь Богородительнице, да не даст Ангелу смерти погубить меня... А ты, сын мое­го собрата и друга, возьми злато свое и прости меня, грешного».

Иноки ужаснулись и пошли в келью Сергия, славя Бога, толикия чудеса сотворшего.

Не приемли имени Господа Бога твоего всуе, — ска­зал Господь чрез Моисея. Христиане! Страшитесь го­ворить: «Ей Богу!», «Вот тебе Христос!», — даже тог­да, когда на вашей стороне правда. Довольно сказать: «Ей, ей!», — или: «Ни, ни!» Кольми же паче да сохра­нить вас Бог от привычки божиться напрасно.

ПРАЗДНОСЛОВИЕ И ЗЛОРЕЧИЕ

«Язык?! Нет зловреднее вещи под небесем. Желательно бы так устроить, чтобы за каждую с его стороны непозволительность что-нибудь его укалывало (хоть бы булавка); тогда бы он пос­мирнее стал, а то как машина: как завели и пус­тили, — и пошла пиликать» (святитель Феофан Затворник).

Истина, многими пренебрегаемая

«Нередко от неосторожных слов бывает бо­лее бед, нежели от самих дел. Человек словесным потому и называется, чтобы произносил сло­ва разумно, обдуманно» (преподобный Амвросий Оптинский).

Язык мой — враг мой

Язык есть небольшое орудие, малый член наше­го тела, но как много зла бывает от него. Недаром наша пословица говорит: «Язык мой — враг мой». Являясь выражением чувств, дар слова может сде­латься орудием утешения и орудием брани, клеве­ты, резкого и часто незаслуженного оскорбления ближнего. Зная, что язык есть обоюдоострый меч, давайте правильное направление этому драгоцен­ному дару Всеблагого Творца. Вы вольны в своих словах, но надо сначала хорошо обдумать то, что хотите сказать, помня, что «слово не воробей: вы­летит — не поймаешь» и что гнилое слово режет иной раз сильнее ножа.

Язык человеческий имеет великую силу

Язык человеческий, как словесное орудие разум­ных существ, имеет великую силу. Хорошо употребля­емый, он много производит добра, а худо употребляе­мый — приносит неисчисленный вред людям.

Любителям «поболтать»

раз один путник беседовал с братом о пользе душев­ной. Во время беседы слушавший тяжко задремал так, что и очей поднять не мог. Но, когда беседовавший пере­менил предмет речи и стал празднословить, дремавший тотчас же очнулся, обрадовался и стал слушать пустосло­вие со вниманием (Пролог, 25 апреля). Так и у нас: когда говорят о Боге, о душе, о вечном спасении, — дремлют, скучают, нетерпеливо ждут окончания разговора; явись же тут какой-нибудь балагур и начни рассказывать не­былицы — все встрепенутся, все обрадуются, все окажут ему величайшее внимание и засыплют его похвалами.

Положи, Господи, хранение устом моим и дверь ог­раждения о устнех моих!

Злоупотребление словом

Слово — один из драгоценнейших даров Творца; а между тем, едва ли есть что-либо другое, чем так мало дорожили бы и так много злоупотребляли. И от малых причин бывают иногда очень большие последствия. Так, из многих дурных слов может составиться целый поток, целая река клеветы, посредством которой очень легко затопить честь и доброе имя нашего ближнего.

Мудрое правило

«Кто бегает языка, который злословит ближнего, тот и сам избежит порока злословия» (преподобный Нил Синайский).

***

«Кто любит развлечение и ненавидит безмолвие, тот много потерпит скорбей; а безмолвствующий в смиренномудрии возвеселится о Господе. Кто не хо­чет терпеливо простоять Божию службу, тот многое утратит; а кто стоит с благоговением и терпением, тот будет услышан. Кто празднословит во время Божией службы, тот подвергнется сугубому порицанию за то, что отвлекает от молитвы как того, с кем разговари­вает, так вместе и тех, которые стоят близ него» (пре­подобный Ефрем Сирин).

Больше дела, меньше слов. Слова без дел не всегда полезны.

«Во время беседы не скрывай того, что нужно и по­лезно для присутствующих; только приятное излагай прямой речью, жестокое — загадочною» (преподоб­ный Марк Подвижник).

Если дела не имеешь, если не поставлен учить, то лучше молчать, смиряться, себя, а не других осуждать.

Отчего многие не исправляются? От неимения рев­ности. Отчего нет ревности? Оттого, что более любят себя, чем Бога, свои грехи, а не добродетели.

Если мы хорошо угощаем мирских, — они осуждают нас за роскошь; если скудно, — осуждают за худой при­ем. Когда ради любви и душевной пользы говорим мно­го, — осуждаемся за многословие с указанием иночес­кого правила о пользе молчать; когда мы молчаливы, сосредоточены в себе, — нас называют гордыми или не­людимыми. Всегда и за все найдут обвинение. Но лучше быть обвиненными за добродетели, чем за пороки.

Как укрощать злословие

Одному царю некоторые из его придворных доно­сили, что один из вельмож злословит его величество.

«Надобно узнать, — сказал царь, — не я ли тому причиною»; и узнав, что вельможа не видал от него никаких почестей, хотя того и был весьма достоин, послал ему ценные подарки. После того царь услышал, что тот же самый вельможа превозносит его великими похвалами. «Видите, — сказал тогда царь своим при­дворным, — я лучше знаю, нежели вы, средство, как укрощать злословие».

О сквернословии

Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе, — поучает апостол Павел (Еф. 4: 29). — Злоречивые, пьяницы, прелюбодеи, воры и хищни­ки Царствия Божия не наследуют (см. 1 Кор. 6: 10). «Сего бо ради уста и язык даст ти Бог, — говорит свя­титель Иоанн Златоуст, — да благодариши Его, да созидаеши ближнего. Зане аще разоряеши здание, луч­ше есть молчати и никогдаже вещати.

Сия уста всяческим суть виновна злым: паче же не уста, но иже зле тех употребляющии, отсюду досады, наругания, хуления... Но говорившим худо надобно страшиться и трепетать, потому что они за свое зло­язычие потребованы будут к суду. Поистине это диавольская сеть, это такой грех, который никакого не приносит удовольствия, а только один вред. Поистине злое сокровище копит в душе своей злоязычник. Если изрыгаемые им слова так много огорчают дру­гих, то еще гораздо большую скорбь причинят они душе, породившей их. Умышляющий зло прежде всех убивает самого себя. Помысли. как ты будешь вместе с Серафимами говорить «свят, свят, свят», после того как произносил устами своими злословия. Зачем же ты оскверняешь себя и мараешь грязью? Стоишь на небесах и предаешься злословию? Удостоился лобызать Господа и произносишь злословия? Бог удосто­ил тебя. ангельским песнопением. и ты предаешься злословию? Оставь это, прошу тебя. Такое поведение производит великие бедствия. Чего заслуживает тот, кто произносит дерзкие слова? Научим свои уста благоречию! Отсюда происходит великая польза, а от злоречия — великий вред. Кого ты злословил и по­носил, проси у них себе наказания (прощения). Будем знать, что злословие есть грех. Сквернословцы, от­крывая с бесстыдством свои уста, заражают всех, об­ращающихся с ними, тягчайшею болезнью. Посему на уста нужно налагать дверь, и запор, и узду».

КЛЕВЕТА

Мерзость пред Господом — уста лживые, а говоря­щие истину благоугодны Ему (Притч. 12: 22).

Клеветник есть помощник диаволу и вместе с ним должен будет мучиться, если не покается и от клеветы совершенно не отстанет.

Истину люби, остерегайся лжи, чтобы избежать ка­ры по пророчеству: погубиши всякого глаголющего лжу

(Пс. 5: 7).

Сплетник хуже клеветника потому, что в уме своем выдумывает, или как бы сплетает, про ближнего что-либо небывалое, ложное, худое, смешное, унизитель­ное и потом говорит другим, выдавая за истину.

Страшное дело — клеветать на ближнего! Девятая заповедь Божия.

Не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна

Знаете ли, друзья мои, что значит слово диавол? Это слово греческое; на русский оно переводится: кле­ветник или обольститель. Итак, слова: клеветник и дьявол значат одно и то же. Клевета — дело диавольское и «кто любит клевету, — говорит святой Иоанн Златоуст, — тот служит диаволу». Диавол — клеветник; он еще первым людям, когда они были в раю, клеветал на Господа Бога: «Вовсе не умрете, — говорил он пер­вой жене, — напротив, знает Бог, что, как только вы вкусите плодов с запрещенного дерева, откроются у вас глаза, и вы будете, как боги, сами знать добро и зло.» Клеветал он и Господу Богу на Иова: «Разве Иов даром чтит Бога?» — говорил он. Клевещет он и людям друг на друга, внушая ложные подозрения, стараясь пере­толковать все в дурную сторону, возбуждая зависть, вражду, ссоры и раздоры между людьми. Но не то же ли делает и клеветник-человек, стараясь очернить доброе имя ближнего, распуская о нем худую молву? Итак, справедливо поступил тот старец игумен, о ко­тором святой Иоанн Лествичник рассказывает, что когда один брат оклеветал пред ним другого брата, то сей преподобный тотчас повелел выгнать клеветника, говоря, что не должно допускать быть в обители двум диаволам, т. е., видимому и невидимому (Лествица).

Точно так же поступал и пророк Давид: оклеветающего тай искренняго своего, сего изгонях, говорил он (Пс. 100: 5). «Не сказал, — замечает святой Иоанн Златоуст, — я не верил или не слушал его, но и прого­нял его как противника».

Страшное дело, братия мои, клеветать на ближне­го, позорить доброе имя его, возводить на него на­праслину. Страшный гнев Божий ждет клеветника в будущей жизни; но иногда суд Божий постигает его еще здесь, на земле. Лжесвидетель не останется нена­казанным, говорит Слово Божие, и кто говорит ложь, не спасется (Притч. 19: 5).

И вот что особенно достойно внимания: клевета — дело диавольское, и потому-то, конечно, в житиях святых мы читаем, что клеветники чаще всего нака­зываются беснованием: бес входит в клеветника, как в свой сосуд, и мучит его, как своего раба.

Вот, например, рассказ из жизни святого Григория Неокесарийского. В своей юности он обучался в зна­менитом тогда Александрийском училище и отличал­ся от всех своих товарищей необыкновенной скромно­стью и девственной чистотой. За его благочестие его любили и уважали как наставники, так и многие граж­дане. Но не по сердцу было доброе поведение прекрас­ного юноши его распутным товарищам. Они задумали опозорить его честное имя в глазах граждан и подку­пили одну непотребную женщину обесславить невин­ного юношу. И вот однажды, когда Григорий стоял на площади и беседовал с почетными своими настав­никами, эта женщина подходит к нему и нагло требу­ет от него платы за грех, который будто бы Григорий сделал с нею. Все были смущены этой наглостью; одни было поверили клевете, другие, зная чистую жизнь Григория, с негодованием гнали прочь клевет­ницу. Но она громко кричала, требуя денег. Можно себе представить, что испытывал невинный юноша в таком положении!.. От стыда он потупил взоры и, как чистая девица, только краснел, не произнося ни слова. Наконец он обращается к одному из своих друзей и го­ворит: «Отдай ей, пожалуйста, сколько требует, чтобы скорее ушла и оставила нас в покое». Тот уплатил — и, лишь только клеветница взяла в руки деньги, тотчас же напал на нее бес, и она тут же упала на землю, на­чала страшно кричать, скрежетала зубами, испуская пену, так что все пришли в ужас, смотря на нее... А бес мучил ее до тех пор, пока святой Григорий не помо­лился о ней: только тогда она получила исцеление.

Подобный рассказ находим и в житии святи­теля Григория Акрагантийского (23 ноября) и в «Достопамятных Сказаниях» об авве Никоне. Есть еще пример гнева Божия за клевету в житии препо­добного Стефана Исповедника (28 ноября) и в других житиях. Так строго суд Божий казнит клевету даже в сей жизни. И правы суды Божии.

Сколько честных и добрых тружеников, сколько святых людей запятнала клевета! Но что я говорю — святых? разве не касалась она Святейшего святых — Самого Спасителя нашего — разве не называли и Его единого Безгрешного — ядцей и винопийцей, другом мытарей и всяких грешников, — разве не говорили о Нем, что изгоняет Он бесов силой князя бесовского, что Он богохульник, противник кесаря и прочие бе­зумные глаголы?.. Если уж злоба людская нашла воз­можным клеветать на Того, Кто мог открыто говорить в лицо клеветникам: кто обличит Мя о гресе? — то че­го же ждать от этой злобы людям, хотя и святым, но все же людям, все же немощным созданиям, которые могут падать по немощи, как сказано: семь раз упадет праведник и встает? (Притч. 24: 16).

И один только Бог ведает, сколько скорбей несут неповинно люди добрые и честные, только потому, что какой-нибудь завистник распустит о них худую молву! — Но для невинных страдальцев есть утеше­ние: это свидетельство их совести о том, что они непо­винны в грехе, который им приписывает худая молва. А что за удовольствие для клевещущего позорить и топтать в грязь доброе имя ближнего — вот вопрос: ведь если есть тут, в оклеветании ближнего, какое-ни­будь удовольствие для злой души клеветника, то это удовольствие уж вовсе не человеческое, — это просто сатанинское наслаждение, ибо только сатана — диа-вол, отец всякой лжи и клеветы, может утешать себя несчастьем и позором людским!

И — слава Богу! — таких наглых клеветников, с та­ким ожесточением сердца, немного между людьми; но многие ли знают, друзья мои, что, по разумению свя­тых отцов, клеветою почитается не только явная ложь и напраслина, возводимая неповинно на ближнего, но и то, когда разглашают его действительные немощи и пороки, судят и осуждают его из зависти, по зло­бе, или просто по злой привычке судить и осуждать? А сколько сплетен, сколько ложных слухов растет и множится от этой клеветы!

Недаром святитель Тихон сравнивает клеветника с человеком, зараженным моровою язвою. «Моровою язвою зараженный повреждает того, кто с ним сооб­щается; клеветник повреждает того, кто слушает его клевету. От зараженного человека язва заразительная переходит к другому, от другого — к третьему, от тре­тьего — к четвертому, и так ко всем людям, если не ос­терегутся; так и от клеветника: один услышит клевету и другому скажет, другой — третьему, третий — чет­вертому, и так все слышат и повреждаются клеветою. А всему злу виновен клеветник, рассеватель зла.

Итак, видишь, христианин, сколь пагубное зло есть клевета, хотя нынешние христиане ничем так не утешаются и не услаждаются, как клеветою, ибо о чем более разговоров у них, как то о том, то о другом бедном грешнике? Клеветник вредит и тому, на кого клевещет, ибо языком своим уязвляет его, как мечом. Вредит и себе, ибо тяжко грешит. Вредит и тем, кото­рые слушают клевету его, ибо подает причину им к клевете и осуждению, и таким образом приводит их к тому же беззаконному делу, в котором сам находится.

О необузданный язык! Сколько ты миру делаешь зла! Как ветер разносит пожар по всему ряду или селу, так необузданный язык всякое зло разносит по все­му государству и по всему миру. Один клеветник уз­нал — и все уже знают, один сказал — и все говорят. Малый уд язык, но много зла делает; двоякой оградой загражден, т. е. зубами и губами, но весьма удобно вы­рывается и выскакивает.

Христианин! Берегись клеветника, как моровою язвою зараженного человека бережешься, да и не сам от нее заразишься и погибнешь. Берегись и сам испы­тывать людские грехи, да не будеши судить и клеве­тать на ближнего твоего. Испытывай и познавай свои грехи и очищай их истинным покаянием и верою. Сие бо есть христианское дело, к которому ты позван от Христа».

К сему увещанию святителя Тихона довольно при­соединить наставление ветхозаветного мудреца: для слов твоих сделай вес и меру, и для уст твоих - дверь и запор (Сир. 28: 29). А если сам не в силах этого сделать, то проси о том Господа, как просил Давид: Положи, Господи, хранение устом моим, и дверь ограж­дения о устнех моих (Пс. 140: 3). Избави мя от клеве­ты человеческия, — не от того только, чтобы люди не клеветали на меня, но чтобы и мне не клеветать на других. Аминь.

ОСУЖДЕНИЕ

Никого не осуждай и всем прощай

В одном монастыре был инок, который всю жизнь провел в лености и небрежении. Когда пришло время ему умирать, то братия того монастыря собрались к его смертному одру смотреть, как душа его будет разлучаться с телом. Так как беспечная жизнь инока была всем известна, то они думали, что смерть его будет мучительна, что инок будет тревожиться и беспокоиться за свои грехи.

Но что же они увидели на деле? Инок умирал по­койно и с молитвою на устах. Все удивлялись его мирной кончине и стали спрашивать: «Скажи нам, брат наш, отчего ты так покойно и мирно умира­ешь? Ведь ты всю жизнь свою провел в лености и небрежении?»

Умирающий отвечал: «Честные отцы! Я провел жизнь в лености, и еще недавно Господь послал Ангелов показать мне рукописание моих грехов, которых было много». «Помнишь ли эти грехи?» — спросили Ангелы. «Помню, — отвечал я, — но пом­ню также и слова Господа: не осуждайте и не буде­те осуждены; прощайте, и простится вам. Я с того самого дня, как отрекся от мира и постригся в ино­чество, не осудил ни одного человека, не питал ни к кому злобы и всем все прощал. Да исполнятся же на мне слова Господа!»

Не успел я сказать этого Ангелам, как они тотчас разодрали рукописание моих грехов. Вот отчего я и умираю так спокойно и мирно: мне все прощено, потому что и я всем прощал».

Сказав это, инок вскоре мирно почил.

Из творений аввы Дорофея

Нет ничего тяжелее, нет ничего хуже осуждения и уничижения ближнего. Ничто столько не прогневляет Бога, ничто столько не обнажает человека (от доб­родетелей) и не приводит в оставление от Бога, как злословие, осуждение и уничижение ближнего. Но что еще хуже — мы не останавливаемся на своем собс­твенном вреде, но, встречая и другого брата, тотчас говорим ему: то и то случилось, и вредим ему, внося в сердце его грех.

И не боимся мы сказавшего: горе тебе, который подаешь ближнему твоему питье с примесью злобы (Авв. 2: 15), но совершаем бесовское дело и не радим о сем. Ибо что иное делать бесу, как не смущать и не вредить? А мы оказываемся помощниками бесов на погибель свою и ближнего: ибо кто вредит душе, тот содействует и помогает демонам, а кто приносит ей пользу, тот помогает святым Ангелам.

Отчего же мы впадаем в сие, как не оттого, что нет в нас любви? Ибо если бы мы имели любовь, то с со­болезнованием и состраданием смотрели бы на недо­статки ближнего, как сказано: любовь покрывает мно­жество грехов (1 Пет. 4: 8). Любовь не мыслит зла; все покрывает (1 Кор. 13: 15).

Назидательные мысли

Ты желаешь себе благополучия, — желай же благо­получия и своему ближнему.

Тебе неприятно, когда худо отзываются о тебе, — не отзывайся же и сам худо ни о ком.

Тебе приятно, когда о тебе отзываются хорошо, — отзывайся же и ты хорошо о каждом своем ближнем.

Особенно же остерегайся клеветы на ближнего — и сам не клевещи, и от других не слушай клеветы.

Никого никогда и ни в чем не осуждай и не слушай осуждения или сплетен и от других.

Словом, не делай другим того, чего не хочешь, чтобы тебе самому делали.

«Один из самых кратких путей к получению про­щения грехов состоит в том, чтобы никого не осуж­дать, ибо сказано: «Не судите и не судят вам» (препо­добный Иоанн Лествичник).

Живя с братом в одной келье, хорошо уговориться о том, чтобы останавливать друг друга, как скоро тот или другой начнет осуждать ближнего.

«Никого не обличай, не поноси, даже и крайне ху­дых по жизни своей. распростри одежду твою над па­дающим и покрой его» (преподобный Исаак Сирин).

«Как мертвец не ест, так и смиренный не может осудить человека, хотя бы даже видел его поклоняю­щимся кумирам» (авва Лонгин).

Сколь тяжек грех осуждения

Однажды святой Иоанн Савваитский сидел в пус­тыне и размышлял о делах богоугодных. Приходит к нему из некоторой обители старец, чтобы посетить его и принять от него благословение. «Как живут твои собратия?» — спросил у него Иоанн. «Хорошо, молит­вами твоими», — отвечал инок. «А как живет такой-то черноризец?» — опять спросил его угодник Божий об одном иноке, о котором носилась худая молва. «Он нисколько не переменился», — сказал посетитель. «Горе ему!» — сказал Иоанн и с сим словом объят был каким-то чудесным сном: он видит себя стоящим пред Голгофою, видит Иисуса Христа между двумя разбой­никами. Он устремился поклониться Ходатаю мира, но едва успел приблизиться, как вдруг Иисус обратил­ся к предстоящим Ангелам и сказал им: «Изриньте его вон! Это антихрист, ибо осудил своего брата прежде Моего суда». Когда Иоанн бежал из дверей, зацепи­лась его мантия так крепко, что он принужден был ее оставить. — С сим пробудился Иоанн и, объят буду­чи трепетом, с глубоким вздохом сказал посетителю: «Ужасен для меня день сей!» — «Почему так?» — спро­сил старец. Тогда св. Иоанн, рассказав ему свой сон, присовокупил: «Оставленная мантия означает то, что я за осуждение брата лишился Божеского покрови­тельства и благодати». С того времени св. Иоанн семь лет молился Богу в пустыне, не вкушал хлеба, не вхо­дил в келью и не говорил с людьми. Наконец, опять в чудесном сновидении узрел он, что Господь отдал ему мантию, и чрез сие познал, что отпущен ему тяжкий грех осуждения.

Святоотеческие мысли об осуждении

Блюди себя от осуждения брата, хотя бы и неради­вого.

«Не порицай и не хвали никого (то и другое — суд, воспрещенный Богом)» (святитель Игнатий (Брянчанинов)).

«Если будем внимательны к своим грехам, то не будем смотреть на грехи ближнего» (авва Моисей).

«Не укоряй никого, но говори: Бог знает каждого» (авва Моисей).

«А ты какой?»

Враг спасения очень хитер; он и в отношении ближ­них научает: о худом объявляет, а о хорошем молчит.

Необходимо иметь крайнюю осторожность. Если ты узнал худое, — не говори другим хотя бы и под пред­логом назидания. Худое не назидает, а развращает и подает дурной пример. Итак, да не возглаголют уста твои худых дел человеческих. Кто и с благою целию назидания пишет или говорит одновременно о возде­ржании и невоздержании, о смирении и гордости, о бедности и богатстве, о мирской греховной жизни и о жизни духовной, но о хорошем говорит немного, как бы вскользь, а страсти человеческие описывает во всей подробности, — тот читающих или слушающих его не назидает, а развращает, от добродетели влечет ко страстям и прелестям сего мира. Иногда что-либо ху­дое — слышанное, читанное или виденное — надолго остается в памяти, помимо нашего желания лезет в го­лову и соблазняет. Приходится немало бороться, пока полученное впечатление совершенно изгладится. И по­тому не любопытствуй ни о чем, что не касается твоего спасения, храни очи свои и слух от всего вредного.

Святые отцы строги были к себе и снисходительны к ближним, а мы себе все прощаем, все дозволяем, а братиям своим стараемся выставить на вид и малые их недостатки, готовы за все с них взыскивать строго.

Враг спасения, желая увеличить вину осуждения ближних, влагает нам осудительные помыслы именно в то время, когда сами совершаем недолжное и пре­имущественно то, за что осуждаем других: едим не вовремя, и являются помыслы осуждать некоторых за невоздержание в употреблении пищи; когда ниче­го не делаем или ленимся, — приходит мысль осудить собратий в нерадении и т. д. Значит, свои недостатки и грехи видим и осуждаем в других. Поэтому будем внимательны к себе, да не осудим братий, когда сами виноваты, может быть, еще в худшем.

С тою же целию — увеличить вину — враг спасения более всего возбуждает нас осуждать тех, кои, пре­имущественно пред другими, должны пользоваться нашим уважением, именно: наставников, начальни­ков, старших, благодетелей.

Пришел инок к настоятелю и начал говорить про братий: тот такой, а этот вот какой. Все у него худые, себя не коснулся, сам он, конечно, лучше всех, но по­чему? — По гордости. Желая вразумить осудителя, на­стоятель спросил его: «А ты какой?» Инок покраснел и ушел посрамленным.

Из записок старца Моисея Оптинского

Во время трапезы блеснуло в уме разумение отно­сительно до сожительствующих со мною братий, чтоб их погрешности, видимые мною и исповедуемые ими, принимать на себя и каяться как за собственные свои, дабы не судить их строго и гневом отнюдь не воспла­меняться. Ошибки, проступки и грехи братьев да бу­дут мои.

О неосуждении священников

Один египетский пустынник по имени Марк трид­цать лет жил в затворе, не выходя из своей кельи. Для укрепления себя в подвигах он весьма часто приго­товлялся к принятию Св. Христовых Таин, и для этого приходил к нему пресвитер, который совершал служ­бу, исповедовал и приобщал старца.

Диавол позавидовал вере, терпению и усердию к молитве преподобного Марка. Чтоб отвлечь его от этих добродетелей, диавол хотел прежде всего поко­лебать в нем веру и уважение к отцу его духовному — пресвитеру, сподоблявшему его Таин. И вот приводят к пустыннику одержимого беснованием, дабы препо­добный отец помолился о нем. Диавол внушил этому бесноватому изречь разные клеветы на пресвитера, как на человека нечистой жизни и недостойного свя­щенствовать. Прозорливый старец познал искушение вражие и, молитвою изгнав беса, внушил исцеленному помнить слова Спасителя: «Не судите, да не судимы будете». Вскоре пришел священник для совершения службы и принят был старцем с прежним почтени­ем и радостию. Бог не преминул утешить незлобиво­го старца видением, доказавшим, что пресвитер, на которого клеветал бесноватый, есть достойный свя­щеннослужитель. Старец видел, что, когда пресвитер приступил к св. алтарю, сошел с неба Ангел, положил руку на главу пресвитера, и он сделался подобен огнезрачному столпу, — при этом слышен был глас: «Что чудишься о сем видении? Если земной царь не попус­тит приблизиться к нему и служить ему вельможам в очерненных ризах, то кольми паче Царь небесный не очистит ли слуг Своих тайнодействующих и предстоя­щих престолу Его и не осенит ли их Своею небесною славою?»

Об этом видении преподобный Марк всем расска­зывал, внушая воздавать почесть иереям, как предста­телям за нас пред Богом, и не осуждать их.

***

Одного брата за какой-то грех пресвитер изгнал из церкви. Авва Виссарион встал и вышел вместе с тем братом, говоря: «И я также грешник».

Как избежать греха осуждения ближнего

«Всякому себя знать и не на чужие, а на свои поро­ки смотреть и их очищать.

Отбросить злобу, ненависть, зависть.

Молиться Богу милосердому и просить, чтобы не допустил впасть во грех осуждения.

Помнить, что за осуждение ближнего сам будешь судим, по слову Христа Спасителя (см. Мф. 7: 1).

Беречься от разговоров непотребных.

Удаляться от тех людей, которые имеют злую при­вычку других осуждать.

Имеющим эту злую привычку надо молиться Господу: положи, Господи, хранение устам моим (Пс. 140: 3)» (святитель Тихон Задонский).

Велико зло мнить себя праведником, других же — грешниками

«Притчу о мытаре и фарисее Господь сказал к тем, которые самонадеянны, мнят себя праведниками, дру­гих же осуждают, унижают, поносят и считают греш­никами. Фарисей считал себя праведником, а мытаря осуждал про себя как грешника, но мытарь, считав­шийся грешником, вышел оправданным, а фарисей, мнящий себя праведником, — осужденным. Ибо вся­кий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижа­ющий себя возвысится (Лк. 18: 14). О как велико зло в том, чтобы себя считать добрым, а других злыми! О как ужасно себя мнить праведником, других же грешниками! Мнящим себя праведниками, иных же осуждающим и уничижающим никто и ничем не мо­жет угодить. Они и святых людей относят к грешни­кам, а мнимых грешников готовы отправить в ад даже прежде Страшного Суда Божия.

О таких-то, мнящих себя праведниками, Господь наш с болью в сердце говорит: кому уподоблю род сей? Пришел Иоанн, ни ест, ни пьет, и говорят: «в нем бес». Пришел Сын Человеческий, ест и пьет, и говорят: «вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам (Мф. 11: 19). Иоанна, Ангела во плоти, они назвали бесноватым, Сына же Божия, Который, греха не сотвори и лесть не обретеся во устнех Его, они со беззаконными вмениша» (из творения святителя Димитрия Ростовского).

***

Мнящие себя праведниками, а других осуждаю­щие подобны тем песьим мухам, которых навел Бог на Египет и которые были столь тяжки и жестоки для египтян, что Писание говорит: Погибала земля от пе­сьих мух (Исх. 8: 24). Осуждающий ближнего — это пес лающий. Ведь пес лает на всех прохожих: как на добрых, так и на злых. Кусает пес не только раздра­жающего и обидящего, но и того, кто никакого зла не сделал ему. Точно так и осуждающий не только по­винных какому-либо греху, но и невинных осуждает. Он, как пес, кусает и терзает честь и славу ближнего своего. Песьи же мухи — это слова осуждающих. Как те мухи, садясь не только на раны, но и на здоровое тело, крайне болезненно кусали египтян, кусали да­же до крови, так и укорительные слова осуждающих, унижая не только грехи, но и добрые дела человечес­кие, кусают если не до крови, то поистине до слез воз­дыханий.

Осуждающий подобен змею

Осуждающий втайне ближнего своего нисколько не отличается от змеи, которая внезапно впускает в тело человека ядовитое жало. Почему осуждающий, хулитель ближних, подобен змею? Потому, что как змеиное жало легко и едва заметно укалывает, вливая в рану смертоносный яд, заражает всю кровь челове­ка и легко убивает его, так и осуждающий имеет, по псалмопевцу, яд змеиный во устах своих. Он льстит своим языком и вместе с тем тяжко вредит. Он будто и любезно говорит с каждым о других, но в то же вре­мя вливает в сердце каждого яд осуждения, а чрез это приводит к смертному греху осуждения ближнего и убивает душу. Как змея жалит одну какую-либо часть тела, а наполняет смертоносной болезнию все члены, так вредит и осуждающий, унижающий ближнего; он соблазняет слушающих, смущает мирное пребывание, пресекает единение; изгоняет любовь, умножает гнев и вражду, поднимает брань и ссоры и разрушает ино­гда дома, грады и царства.

Какой муки ты достоин, окаянный хулитель?

Язык осуждающего и хулителя причиняет троякий вред. Во-первых, он вредит непростительным грехом собственной совести, потом доброму имени и чести того, о ком он говорит злое, и, наконец, вредит тому, кто слышит речи его; сразу убивает двоих вместе с со­бою третьим.

О треокаянный хулитель, клеветник, злонравный осудитель! Какой муки ты достоин даже за одно ду­шевное убийство? А о трех убийствах какой ты дашь ответ, какому подпадешь суду, какой подвергнешься казни?

Некогда неблагодарные израильтяне согреши­ли роптанием, хульно клеветали на Бога, оскорбля­ли Моисея и Аарона, несправедливо порицали их в беседах друг с другом и осуждали. За то наказал их Господь ядовитыми змеями, и даже не просто змеями, но огненными: И послал Господь ядовитых змей (Чис. 21: 6). Осудители, порицатели, хулители, клеветники, не будете ли вы преданы во аде змеям огненным, дабы пожирали вас вовеки?

Судящий ближнего похищает сан Христов

Я более обнаружу змеиный нрав осудителей и ху­лителей ближнего, если уподоблю их великому семи­главому змею, хобот которого отторг третью часть звезд небесных (см. Откр. 12: 3-4). Как нет змея больше, чем змей семиглавый, так нет и греха силь­нее, чем грех осуждения ближних. Ибо все грехи, по­добно малым змеям, имеют только одну голову, т. е. причиняют только личную погибель, — грех же осуж­дения имеет не одну, но семь глав, или семь причин своей погибели.

Первая глава змея — утаивать и даже не вспоми­нать добрых дел ближнего.

Вторая — осуждать всякое доброе дело ближнего.

Третья — не только не признавать никакой добродетели ближнего, но даже причислять его к не­потребным.

Четвертая — разглашать какое-либо тайное согре­шение ближнего.

Пятая — преувеличивать грехи ближнего про­странными речами и порождать о нем злую молву в народе.

Шестая — лгать о ближнем, слагать о нем ложные слухи и изобретать проступки, которых он не только не совершал, но даже и в мыслях не имел.

Седьмая и последняя глава змея — это совершен­но позорить доброе имя и честь ближнего и всячески подвергать его мукам временным и вечным. Видите, как ужасен сей семиглавый змей, как велик грех осуж­дения ближнего?!

Семиглавый змей, виденный святым Иоанном Богословом, был предзнаменованием антихриста, а осуждающий ближнего есть на самом деле анти­христ, как говорит об этом святой Леонтий, епископ Неапольский, в «Отечнике»: «Судящий ближнего по­хищает сан Христов и есть антихрист Ему» (Слово 9-е «О неосуждении»). Всякий, осуждающий ближнего своего, не угодник Богу, не друг, но враг.

Святой Иоанн Богослов говорит: Дети! Последнее время. И как вы слышали, что придет антихрист; и теперь появилось много антихристов, то мы и позна­ем из того, что последнее время (1 Ин. 2: 18). Почему можно узнать близкий конец видимого мира сего? Потому, что умножились антихристы.

Подобное говорит и блаженный Августин: «Мы в наше время знаем многих антихристов, ибо всякий, живущий неправедно и хулящий добрых, есть анти­христ, слуга сатаны». Теперь видим, кто антихрист. Тот, кто сам живет неправедно, а других хулит, поис­тине он — антихрист. О как много среди нас живет таких антихристов! Не все мы? Не все живем неправ­дою? Не все хулим добрых? Посмотри всякий в свою совесть, не антихрист ли ты? Из сего познаем, что близится час кончины мира[1].

Какой конец ожидает антихриста? Он будет связан и ввержен в бездну, в озеро огненное. Такой же конец ждет всякого, кто осуждает ближнего своего.

Ты за себя дашь ответ Богу

Все мы слабы, немощны, грешны. Без греха один только Бог. Не ищи же совершенства у других, а сам старайся быть исправным и покажи пример. Старайся замечать свои недостатки, свои врачевать грехи и страсти, а на недостатки других не обращай внима­ния. Ты за себя дашь ответ Богу, а не за других.

Если что худое увидишь у братий, приписывай врагу спасения, это он действует, не соблазняйся, но молись за согрешающих, чтобы споспешествующею благодатию они стали твердо против искушений вражеских.

Для врачевства от страсти осуждения, злоре­чия, клеветы и хулы святые отцы велят смиряться, укорять себя, себя считать хуже всех. При первом помысле об осуждении ближнего спрашивай себя: «А я разве безгрешен?» — и помолись за себя и за брата, чтобы Бог тебя и его не ввел во искушение и избавил от лукавого.

Если другие кажутся тебе грешниками, то, зна­чит, ты сам грешник и по себе судишь о других. Будь свят — и все тебе будут казаться святыми.

ПАМЯТОЗЛОБИЕ

Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию (рим. 12: 19).

Перенесший великодушно обиду спасется

Один инок, будучи обижен другим иноком, пришел к старцу с жалобою на обидевшего. Рассказав, что и как произошло у него с братом, в жару гнева восклик­нул: «Не премину отмстить ему!» Сердце доброго, ми­ролюбивого старца наполнилось жалостию при таком пагубном антихристианском обете. Он стал уговари­вать и убеждать обиженного, чтобы он простил бра­та своего и мщение за себя предоставил Богу. Но все было напрасно. Огорченный не внимал спасительным советам миротворца и беспрестанно повторял: «Не успокоюсь, пока не отплачу оскорблением за оскор­бление!» Болезнуя о заблуждении жестокосердного инока, старец замолчал. Потом сказал ему: «Время мо­литвы; принесем, любезный брат, жертву Богу». Инок послушался и встал с готовностью молиться Богу. Мудрый старец начал произносить вслух: «Господи Боже наш, напрасно Ты обещаешься отмстить врагам нашим, обижающим нас. Мы не уповаем на Твой суд; не пекись о нас; не отмщай за нас. Мы сами все на­чнем и кончим, сами сумеем рассчитаться с обидчика­ми нашими». Услышав это, гневливый инок ужаснул­ся, пал в ноги старцу и сказал сквозь слезы: «Не хочу более иметь вражды с братом моим: не хочу и не бу­ду мстить ему. Господи, Ты един мститель неправды, прости мое согрешение!» Обрадованный этим, бла­женный старец-миротворец с любовию благословил покаявшегося и, отпуская от себя, сказал в наставле­ние: «Знай, сын мой, что перенесший великодушно обиду спасется, а кто гневается на брата своего, тот губит свою добродетель и работает на диавола».

Вразумление не переносящим оскорблений и обид

«Будь ты постник, будь всегда трезв и нищ, пребы­вай без сна, но если оскорбления не стерпишь, то не увидишь спасения» (Симон, епископ Владимирский, Киево-Печерский патерик).

«Всякую неправедную обиду Бог вменяет нам или в отпущение грехов, или готовит нам за нее награ­ду и блистательнейшие венцы» (святитель Иоанн Златоуст).

«Кто тебя ненавидит или злобствует на тебя, ты его любовию побеждай и тщися с ним примириться; и хотя бы он не хотел мира, ты ищи мира и готов будь к миру; и тут, хотя сердце не хочет, надобно сердце убеждать и склонять» (святитель Тихон Задонский).

Если случится ссора между братиями, то первый раскаявшийся получит венец победы, но венчается и другой, если не отвергнет раскаяния, но с готовностию сделает, что нужно для мира.

Учись подражать авве Исааку, который говорил про себя: «Никогда я не вносил в келью мою помыс­ла неприязненного на брата, оскорбившего меня; рав­ным образом я старался, чтобы и брат не внес в свою келью помысла неприязненного на меня».

Бог наказывает памятозлобных

Два брата были во вражде между собою. Во вре­мя гонения на христиан за веру их схватили и, после многих мучений, заключили в тюрьму. Добрый брат сказал другому: «Брат, нам должно примириться и не гневаться друг на друга, потому что завтра мы умрем и предстанем пред Господом». Но злопамятный не захотел примириться. Наутро их вывели из тюрьмы, чтобы отсечь им головы. Брату, желавшему примире­ния, первому была отрублена голова, и он с миром и с верою отошел ко Господу. Другой, не хотевший при­мириться, отрекся не только от брата, но и от Христа. Мучитель спросил его: «Почему ты не отрекся от ве­ры вчера, прежде пытки, чтобы избежать мучения, а отвергся сегодня?» На это тот отвечал: «Я преступил заповедь Господа: не примирился с братом моим, за это и Бог оставил меня и лишил меня Своей помощи, чтобы вынести мне мучения; лишенный ее, я и отрек­ся от Христа».

Не тот несчастный, кто терпит обиды, а тот, кто наносит их

«Возлюбим милосердие: оно есть руководитель и учитель любомудрия. Тот, кто научился быть милосер­дым к несчастному, научится и не злопамятствовать, а научившись этому, в состоянии будет и благодетель­ствовать врагам. Научимся сострадать несчастиям ближних: тогда мы будем в состоянии переносить от них зло. Спросим самого того, кто враждует против нас: не осуждает ли он сам себя, не желал ли бы и он быть любомудрым, не скажет ли он, что все это проис­ходит от гнева, от малодушия или от досады, не хотел ли бы и он быть лучше в числе оскорбляемых и мол­чаливо переносящих обиды, нежели в числе оскорб­ляющих и неистовствующих, не с удивлением ли и он отходит от переносящего обиды терпеливо? Не думай, будто это делает людей презренными. Ничто так не де­лает презренным, как нанесение обид; и ничто так не делает почтенным, как перенесение обид. Ибо первый, причиняющий обиды, есть злодей, а последний, пере­носящий обиды, есть человек любомудрый; тот ниже человека, а этот равен Ангелам. Хотя бы оскорбляе­мый был и меньше оскорбителя, однако и он, если бы захотел, мог бы мстить; а как он не делает этого, то все и сострадают ему, а того ненавидят. Что ж? Не гораздо ли поэтому он лучше первого? На того все смотрят, как на безумного, а на него, как на благоразумного.

Посему, если кто станет побуждать тебя осуждать кого-нибудь, скажи ему: «Я не могу сказать что-ни­будь худое про него, ибо боюсь, что он, быть может, не таков». Никогда не говори худого о другом, даже и в уме; тем более пред другими. Не ропщи на него и пред Богом. Если слышишь, что о нем отзываются ху­до, защити его; скажи: это слово страсти, а не челове­ка, гнева, а не друга, исступления, а не души.

Так будем рассуждать при всяком прегрешении. Не ожидай, пока огонь возгорится, но прежде этого поту­ши его; не раздражай дикого зверя, но удержи прежде, нежели он раздражится; ибо ты уже не в состоянии будешь потушить, когда огонь разгорится» (святи­тель Иоанн Златоуст).

Христианин, прощай всегда!

Желая знать, сколько раз должно прощать брату, апостол Петр спросил Иисуса Христа: прощать ли до семи раз? И, сказав это, думал, что назначил самую большую меру. Так коротко терпение человеческое! Господь же, применяя Свое долготерпение к нашим немощам, определил: не семь раз, а семьдесят раз по семь (см. Мф. 18, 21-22). Это то же, что сказать: всег­да прощай и не думай не прощать.

Всепрощение и будет отличительною чертою хрис­тианского духа, так как всепрощение — источник и постоянная поддержка жизни в нас о Господе, от ли­ца Божия. Всегдашнее прощение всем всего есть вне­шняя одежда христианской любви, которая, по апос­толу, долготерпит, милосердствует, не раздражается, все покрывает (см. 1 Кор. 13: 4-7). Оно же есть самое верное ручательство за прощение и на последнем су­де; ибо если мы отпустим, — отпустит и нам Отец наш Небесный (см. Мф. 6: 14).

Таким образом, если хочешь в рай, — прощай всем, искренно, от души, чтоб и тени не осталось неприяз­ненности.

***

Се, гряду скоро (Откр. 22: 7).

«Иначе я не мог поступить...»

Какой бы лед ни был в сердцах людских, любовь, как солнце, все растопит. Истинно деятельная любовь до того сильна, что она способна простираться и на врагов наших.

Но правда ли? Возможна ли любовь к врагу?!

Два рыболова в бурную ночь заняты были своим промыслом. Каждый отдельно поневоле боролся с грозной стихией: между собой они были давние враги. Один с большим уловом благополучно добрался уже до берега. Вдруг он слышит, что кто-то кричит, зовет о помощи: понял он, что тонет его враг. Нисколько не раздумывая, он выбрасывает поспешно весь улов в воду, облегчает лодку и плывет, чтобы спасти утопаю­щего... Дело любви к врагу сделано: тот спасен.

— Для чего ты это сделал? Ведь ты мне враг, и ник­то не видал, что я тону...

— Иначе я не мог поступить.

— Почему?

— Я христианин!

Вот ответ на недоумение спрашивающих и удивля­ющихся тому, как это можно любить врага. Можно, значит, можно любить до самопожертвования, до уподобления Христу.

Молись за врагов

«Молиться надо за врагов. Они большею частью сами не ведают, что творят. Да они даже и благодете­ли наши — нападками своими укрепляют в нас доб­родетели, смиряют на земле дух наш, а на небе спле­тают нам райские венцы. Род человеческий приходит в изнеможение, подвижники ослабевают в силах, и тем только и спасаются, что их гонят и причиняют им скорби» (иеросхимонах Феофил Киевский).

Св. отцы говорили: «Кто хочет, чтобы Бог скоро услышал молитву его, тот, когда станет пред Богом и прострет руки свои к Нему, прежде всего, даже прежде молитвы о душе своей, должен от всего сердца помо­литься за врагов своих» (Троицкий листок, № 837).

«Не тот кроток, кто вовсе не способен гневаться, а тот, кто чувствует движение гнева, но укрощает его, побеждает себя. Такая кротость есть плод истинного смирения и сокрушения о грехах» (святитель Иоанн Златоуст. Толкование на Ев. от Матфея).

«Всякий раз, когда вспомнишь оскорбляющих и преследующих тебя, не жалуйся на них, но лучше по­молись о них, как о виновниках величайших для тебя благ» (авва Исаия).

Ты чувствуешь недоброжелательство к этому че­ловеку, ты завидуешь ему, ненавидишь. Если хочешь освободиться от ненависти, ищи случаев сделать ему добро. Служи ему — и ты будешь господином своей души, а не слугой диавола.

Благородный купец

Два купца имели между собою продолжительную сильную вражду, возраставшую день ото дня более и более. Жестоко преследуя друг друга, они отыскивали все случаи и все способы ко взаимному вреду.

Наконец один из них, более послушный гласу совес­ти и св. веры, вознамерился посредством великодушия сделать врага другом себе. Что ж он предпринимает для сего? То, на что в наше время едва ли бы какой ку­пец решился. Тех, которые хотели купить у него что-нибудь, он отсылал к своему врагу под тем предлогом, что нет у него требуемых товаров или что у врага они лучше и дешевле. Когда узнал это его враг, то столь­ко был тронут благородством духа своего противника, что тотчас примирился с ним от всего сердца.

Молитва за обидящих

Помилуй, Господи, ненавидящих меня и завидую­щих мне! Помилуй, Господи, клевещущих на меня и наносящих мне обиды. Ничего злого не сотвори с ни­ми за недостойного раба Своего, но, по неизреченному милосердию Своему и по безмерной благости Своей, ни в этой жизни, ни в будущем веке да не потерпят они зла за меня, грешного! Освяти их милостью Своей, Всеблагий, потому что пред всеми благословен Ты во веки веков. Аминь (преподобный Ефрем Сирин).

О прощении обид

Был в Александрии один вельможа, который, не­смотря на все увещевания угодника Божия Иоанна Милостивого, не хотел и слышать о примирении со своим врагом. раз святитель пригласил его в свою до­мовую церковь на Божественную литургию. Вельможа пришел. В церкви никого не было из богомольцев, сам патриарх служил, а на клиросе был один только певец, которому вельможа и стал помогать в пении. Когда они начали петь молитву Господню: «Отче наш», за­пел ее и святитель, но на словах: «хлеб наш насущный даждь нам днесь», — святой Иоанн вдруг замолчал сам и остановил певца, так что вельможа один пропел слова молитвы: «и остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим». Тут святитель обраща­ется к непримиримому вельможе и с кротким упреком говорит: «Смотри, сын мой, в какой страшный час и что говоришь ты Богу: остави мне, как и я оставляю. правду ли ты говоришь? Оставляешь ли?» Эти слова так поразили вельможу, что он весь в слезах бросился к ногам архипастыря и воскликнул: «Все, что ни пове­лишь, владыко, все исполнит раб твой!» И исполнил: он в тот же день помирился со своим врагом и от все­го сердца простил ему все обиды.